могу и жить в небесах, или — кто знает — в аду», — подумал я, остановил машину возле леса и вошел в лес.
Было ночь. Я знал, что иду к двойной смерти, но я знал, что рано или поздно от пули Василя умрет мой друг. В моей душе на одно мгновенье стало одиноко, сам по себе думал на дороге: «У меня нет семьи, нет детей, а родители, может, уже забыли про меня, я не видел их, неужели я никому не нужен? Неужели нет никого, ни одного существа, кому я нужен всерьез, а не за деньги?» Дорога продолжалась все дальше и дальше. Я пошел встречаться не с волками, не с медведями, я пошел встречаться с самым диким существом в лесу — с человеком. Я в последний раз взглянул назад, потом посмотрел вперед и мгновенно остановился между двумя большими деревьями:
— Я здесь!!! Василь Западский, — крикнул я взволнованно.
В лесу, где слышен был только стрекот кузнечиков, все мгновенно стихло. Появились люди с «Калашниковыми», невозможно было даже их сосчитать, как будто они нашли свою добычу, но я почувствовал себя еще уверенным, потому что думал, что на этот раз добычей был тот, кого нереально было убить одному. В глазах толпы жила смерть, как будто они жаждали смерти, а Василь стоял впереди них.
— Где твой друг? — спокойным голосом спросил Василь меня.
— Я за него буду отвечать, он мой брат, — ответил я:
— Отрежьте ему руки и ноги и приносите ко мне, чтоб он не смог больше тратить свои силы, — крикнул Василь из темноты и отошел на несколько шагов назад.
Мое тело неожиданно стал дрожать, и я уже не смог почувствовать своих рук, как будто они замерзли. Я знал, что идти одному было самоубийством, но вдруг что-то нашло на меня, и со страхом онемевшими губами я громко крикнул:
— Отрежьте руки и ноги. Что бы ты ни сделал, душу мою не сможешь отрезать, Василь Западский!
— Отпустите его!!! — вдруг неожиданно волнованным голосом крикнул Василь, внимательно глядя в мои глаза, и продолжил низким голосом: — Отпустите, пусть уходит.
Все вокруг удивились решению Василя: как это? Он не мог так поступить, ведь он свое слово уже сказал. Они отпустили меня, но еще не ушли, и я еще не спешил уходить. Один такой невысокий парень из толпы его людей спросил Василя:
— Зачем так сделал?
Василь на этот вопрос перед всеми громким голосом ответил, как будто он хотел, чтоб я тоже услышал его ответ:
— Мне нужно было отрезать его руки и ноги, чтоб посмотреть в его душу, а он уже показал ее — душа у него своя.
Услышав это, все помолчали и медленно уходили, не спуская от меня глаз. Когда они ушли, я быстро зашагал к моей машине, но путь был неблизкой. Ночь стала постепенно темнеть еще и еще поярче, потому что что-то внутри меня стало светло, кажется, я всем и самому себе смог доказать, что могу отдать свою жизнь за своего друга, отдать то, за что я живу и дрожу.
Дорога назад была темной. Луны не было, батареек тоже, но и без них я смог обойтись…
— Почему тебя так долго не бывает дома? — открыла дверь и спросила Лиана — моя девушка.
— Извини, но есть дела поважнее, — невиноватым голосом ответил я.
И тут она задала такой вопрос, что я понял: она хочет поссориться со мной, если я на него не отвечу правильно.
— Хочешь сказать, что есть дела поважнее меня? — спросила Лиана.
— Хочу сказать: иди ко мне и не задавай мне много вопросов.
Она улыбнулась и мне показалось, что я действительно отошел от тяжелой ситуации.
— Я не знаю, как от тебя обидеться, — призналась Лиана.
— Потому что ты моя, просто ты мо-я, — сказал я и обнял ее.
— Люблю тебя, Макс, — стесняясь взяла меня за руки, так, как мы делали, когда познакомились.
В ту ночь мне не спалось, ляг спать, но все ровно спать была не охота. Кажется, мой день начался именно вечером. Вечером, когда темнота пожаловала из ниоткуда и покрывала своими крыльями все уголки земного шара. И вечер, как теплый ветер, ласкал себя теплым ветром, мыслями, понимая, что ему не хватает чего-нибудь… А чего именно ему не хватает, вечер один не смог бы догадаться никогда. А ведь вечер — характер соответствующего дня.
Наконец постепенно исчезла темнота, и наступил рассвет.
Раннее утро. Все спят, как-то у меня появилось необыкновенное чувство, я готовил себе чашку кофе и вышел в балкон, чтоб насладиться необыкновенным утром… И что я вижу?! Нет моей машины. Быстренько прыгнул с места, взял свой пистолет с полки в нашей спальне и спустился вниз.
— Кто это? Где моя машина? — крикнул я, испуганно глядя по сторонам.
— Успокойся, это мы!!!
Из ниоткуда слышал голос. Голос мне уже был знаком, но я не помнил, откуда, и когда услышал его, внутри возник какой-то страх, но такой спокойной напряженностью.
— Я здесь, — сказал опять тот самый.
Когда увидел его, мои пальцы медленно приблизились к моему пистолету: это был один из друзей Василя, тот самый невысокий парень.
— Венок меня зовут, Василь хочет с тобой поговорить, — дружескими, но резкими словами высказался он.
— О чем? — спросил я.
— Придешь — узнаешь, это, конечно, просьба, а машина твоя вон там, у моего парня, если хочешь, забирай свою машину и откажись, — сказал Венок спокойно, указывая на дальний угол нашего здания.
Почему-то меня тянуло согласиться, нет, это не был страх, это скорее было любопытство. Взял свой пистолет и положил его на асфальт. Венок посмотрел на меня, потом своих друзей и улыбнулся, я согласился, и мы поехали.
— Мы идем на дачу Василя, там тебе понравится, — сказал Венок по пути к даче.
Я ничего не сказал и посмотрел в глаза Венка, они были не такие, как в ту ночь, они были как у самого обычного человека. Мы ехали почти 2 часа и остановились.
— Ну вот и доехали, идем, — сказал Венок.
Когда я вышел из машины, рядом стоял Василь.
— Приветствую, Макс, — пожал мне руку Василь и предложил: — Пойдем, посидим, поговорим немножко.
С неожиданностью, можно даже сказать, с удивлением, я молча следовал за Василем.
— Садись. Что будешь? Армянский коньяк, вино тоже армянское есть, ну знаю, ты армянин, тебе что-нибудь армянское понравится… — с искренней улыбкой предложил Василь.
— Коньяк, — не отказался я.
Взглянул я вокруг. Ничего шикарного. Шикарно не выглядят ни стены, ни пол, ни потолок, как я ожидал, все скромно, но так спокойно себя чувствуешь, уютно, не знаю, может, дизайн был таким обыкновенным. Я оглянулся. Сзади меня весела картина — странный образ человека. Образ был весь белым, а вокруг него на картине было мутно с сумасшедшими узорами. У человека на картине видны были только глаза, а рта у него не было. Глаза его были спокойны, как будто ему нечего сказать — все уже сказано.
Я почувствовал дружелюбие со стороны Василя, но все же была какая-та дистанция между мной и Василем, и я еще не знал, в чем суть моего приглашения. Когда я посмотрел на Василя, понял, что со стороны Василя, кто сидел напротив меня, я переместился прямо в ту картину, которая стояла сзади меня, и как будто он хотел сказать, что я тот человек, который был отображен на картине.
— Макс, чем ты занимаешься вообще? Или какие планы у тебя? — поинтересовался Василь, приблизившись ко мне, и я крутил в руке стакан коньяка и ответил:
— Еще никаких планов нет, посмотрим, как жизнь улыбнется — позади меня или впереди.
Тут Венок подошел ко мне, посмотрел на Василя, Василь подтвердил ему глазами, и как будто они остановили свои дыхания на несколько секунд. Венок держал крест в правой руке так, как держат нож, когда
